|
Черкасщина и ее «подкова»
 Существуют места, в которых должен побывать каждый сознательный украинец. Такие, как Чигирин и Суботов, Моринцы и Канев. «День» всегда уделял много внимания истории, и, как ее части — вышеупомянутым местам. «Каждый украинец должен хотя бы раз побывать в Чигирине», — так называлась статья Ларисы Ившиной и Ольги Герасимьюк, которая открывает первую книгу в библиотеке «Дня» «Украина Incognita». «День» первым в серии «Истории маленьких городов» сделал репортаж с малой родины Тараса Шевченко — Моринцев. Так произошло, возможно, не случайно, что и Чигиринщина, и Моринцы, и еще многие другие культовые для зарождения украинской нации места расположены на Черкасщине. Областная администрация обвела их на карте линией в виде подковы и создала туристический проект «Золотая подкова Черкасщины». Многое еще надо сделать для того, чтобы этот маршрут действительно мог называться туристическим. Но главное у него есть. Во-первых, это живописная природа. Во-вторых, величественная история. Десятки прочитанных книг не дадут вам такого яркого представления о Богдане Хмельницком, как несколько часов пребывания в Суботове и Чигирине. И в-третьих — это духовность. Настоящая духовность, которая не создается инвестициями и решениями должностных лиц, а существует сама по себе. Безусловно, каждый, кто посетит эти места, получит впечатления не столько внешне-информационные, сколько внутренне-эмоциональные. Мои собственные впечатления от путешествия, которое было организовано для журналистов Государственной туристической администрацией по Черкасщине — ниже.
ИЗ РЕЗИДЕНЦИИ ГЕТМАНА — РЕЗИДЕНЦИЮ ПРЕЗИДЕНТУ
Первый маленький путь на нашем большом пути — в Чигирин. В советские времена район был отнесен к неперспективным, поэтому эта местность не пострадала от индустриализации — ни тебе заводов, ни фабрик, ни железной дороги, да и простую дорогу, по которой мы сейчас путешествуем, проложили только десять лет тому назад. Поэтому, соответственно, есть природа в полном значении этого слова. Встречают нас большие буквы «Чигиринщина», именно так, вместо обычного «Чигиринский район».
Кстати, скоро в Чигирине разместят летнюю резиденцию Президента Украины. Идея принадлежит вице-премьеру Украины по гуманитарным вопросам Николаю Томенко. Резиденция должна быть расположена в бывшей резиденции Богдана Хмельницкого. Беда лишь в том, что от этой резиденции не осталось не только ни камня, но и упоминания о точном месторасположении и целостного представления о внешнем виде. Сразу проводятся параллели с Десятинной церковью… «Отстроить резиденцию Хмельницкого», — решила власть и оставила гостеприимную Черкащину. А черкасская власть хорошо запомнила эти слова и надеется, что необходимые для воссоздания гетманской резиденции средства будут заложены в следующий госбюджет. А это — не менее 67—68 миллионов гривен.
В Чигирине расположен музей Богдана Хмельницкого. В нем собраны предметы начиная от первой необходимости до роскоши казацких времен. Стул и стол, на котором и за которым сидел лично Богдан Хмельницкий. Копия личного флага гетмана. Само знамя хранится в стокгольмском музее, его время от времени вместе с другими клейнодами Хмельницкого привозит в Украину народный депутат Богдан Губский. Во время одного из таких «возвращений» мне приходилось видеть этот флаг, и могу свидетельствовать, что копия от оригинала на вид ничем не отличается. Монеты, украшения, горшки, бритвы, казацкие трубки — по большей части глиняные, разноцветные, на удивление маленькие, без «цибухов», подписаны именами владельцев. Топор, на котором мне удалось насчитать 31 зарубку. Каждая зарубка — убитый этим топором враг. Кроме топора каждый казак имел при себе огнестрельное оружие, саблю, копье и 6—7 ножей для различных целей. В общем, ценителям оружия есть на что посмотреть в этом музее. Вот еще огромная сабля из дамасской стали для очень опасного коронного казацкого удара «снизу-вверх».
Особого внимания заслуживают портреты. Конечно, на стенах музея висит не один портрет самого гетмана. Кроме того, здесь можно увидеть портреты его родителей. Отец с сережкой в ухе, и в такой же шапке, которая впоследствии станет неотъемлемой частью образа сына. Далее идут портреты красивых женщин — жен гетмана. Анна Золотаренко — молодая и, видно, с характером. Удивительно красивая Матрена Чаплинская, которую старший сын Богдана в отсутствие отца приказал казнить за растрату денег. Третья жена уже старше, крепкая, с простым лицом, но именно с ней, говорят, Хмельницкий нашел покой и душевное равновесие.
СТОИТ В СЕЛЕ СУБОТОВЕ...
Из Чигирина мы направляемся в Суботов. Растиражированное Тарасом Шевченко ударение на втором слоге на самом деле является неправильным. Под этим городком течет речка Суба, и именно от нее происходит название населенного пункта. Есть, правда, еще одна легенда. Первая жена Богдана Хмельницкого Анна Золотаренко была родом из Переяслава, на то время большого города. Так вот, когда Хмельницкий привез ее в Суботов, она, согласно легенде, разочарованно протянула: «Ну и суббота, последний день недели…», имея в виду «заштатность» городка. Но жители самого Суботова больше верят «речной» версии, делая ударение на первом слоге.
Находится Суботов на территории Холодного Яра. Эта местность получила свое название благодаря особой температуре воздуха. Утверждают, что в Суботове всегда на восемь градусов по Цельсию холоднее, чем в Чигирине. Но поскольку наша погода вообще все время меняется, тяжело сказать наверняка, так это или нет.
Поэтому… «Стоїть в селі Суботові на горі високій»… Кстати, не такой уж и высокой — обыкновенный пригорок, возможно, во времена Шевченко он был более крут. Между прочим, стихом «Стоїть в селі Суботові» Шевченко спас суботовскую церковь от уничтожения. Вместе с другими великими того времени они отстояли сооружение, которое собирались сносить из-за «аварийности». Но история церкви значительно длиннее и интереснее. Официально храм носит название Святого пророка Ильи в Суботове, или же Ильинская церковь. Построена в 1663 году на деньги Богдана Хмельницкого. Стиль — казацкое барокко «с налетом» ренессанса, как охарактеризовал его директор Суботовского исторического музея Виктор Гугля. Храм, как и все тогдашние храмы, нес двойную нагрузку: в мирное время в нем молились, а в военное — оборонялись. Об этом свидетельствует и толщина стен, и высота окон, и, что уже совсем убеждает, четыре бойницы.
Выглядит церковь вполне прилично, но очень скромно. Если хотите знать подробности — рассмотрите ее на обороте пяти гривен. Белая, с зелеными банями. В храме — только одна, совсем пожилая женщина, которая без особого одобрения и понимания созерцает нашествие журналистов с камерами и микрофонами. Возле храма — казацкие могилы с большими серыми каменными крестами, на которых небрежно высечены имена и даты рождения — погребения. Именно в этом небольшом храме в 1657 году был похоронен Богдан Хмельницкий. «Здесь! — делает театральный жест рукой Виктор Гугля, — стоял гроб с забальзамированным гетманом...» Создается впечатление, словно сам директор музея видел этот гроб неоднократно. Так вот, на месте, где стоял гроб с забальзамированным гетманом, сейчас мемориальная доска. А где же сам Богдан? Тело гетмана исчезло из церкви в 1664 году. Как именно исчезло, и куда оно делось — никому не известно. Легенд об этом сложено много. В 1664 году на Суботов напали польские войска. Но в анналах польской истории нет ни одного упоминания о том, как было уничтожено тело большого врага Польши — Богдана Хмельницкого. Суботовцы верят, что он перезахоронен где-то поблизости. Но это, опять же, только догадки.
В советские времена в церкви размещались сначала клуб, потом склад минеральных удобрений, потом бомбоубежище. При немцах суботовской церкви повезло — храм не только не снесли, но и сделали действующим. Позже немцы хотели подорвать церковь, и даже заложили в нее взрывчатку. Спас это сооружение для истории семнадцатилетний парень, который гранатами забросал подрывников. Сам погиб от осколка собственной гранаты, а церковь осталась стоять дальше. Советская власть, конечно же, снова закрыла Ильинскую церковь. Уже в 90-е храм вернулся к «праведной» жизни. «Меня часто спрашивают, — рассказывает Виктор Гугля, — «Та самая?» Я отвечаю: «Та самая». «А почему же не уничтожили?» «Хотели, но не смогли». Я еще раз акцентирую ваше внимание на том, что в Холодному Яру может быть все». Виктор Гуля абсолютно убежден в том, что в этих краях если не магическая, то уж во всяком случае, очень необычная аура. И из Суботова мы отправились в действительно очень необычное место в Холодном Яру — к дубу, которому 1100 лет.
ШЕСТЬ ТЕЛОК И САХАР МЕШКАМИ
Сказать, что этот дуб огромный — это не сказать ничего. Его удалось обхватить аж семерым журналистам. Стоит он за ограждением — толстый, высоченный, и, как ни удивительно, не мрачный, а наоборот — какой-то приятный… Его и местные жители любят. Конечно же, если обойти вокруг него трижды и загадать желание, оно, в соответствии с поверьем, обязательно сбудется. Другой способ — просто положить на дуб руку и обратиться к Богу. «Если приложить к нему ухо, то слышно, как внутри него все движется», — рассказывает экскурсовод Людмила Семешко. Скажу честно — у меня этот номер не получился. Ничего внутри дуба, судя по отсутствию голосового сопровождения, не происходит. Возможно, вокруг было слишком шумно. Но ведь главное не результат, а процесс — если у людей возникает желание приложить к этому дереву ухо, руку, или пробежать вокруг него трижды, если на этом месте им хочется обращаться к Богу, как в церкви, и думать о чем-то хорошем и желанном, — наверное, человеку и дереву все же будет от этого какая-то польза.
Неподалеку от этого дуба растет, а, точнее, рос, еще один — его сын (для тех, кто не слишком любил в школе биологию, напомню —дубы размножаются желудями, и если возле одного большого дуба появляются маленькие, можно утверждать, что они — его дети). Так вот, дуб- сын засох несколько лет тому назад. Было ему 700 лет и зим. У пережившего сына отца также было несколько кризисных моментов. Его семь раз разбивала молния. В 1970 году он начал усыхать, но усилиями советских ученых снова расцвел. В 2000 году дерево серьезно собралось «в мир иной». Спасли его очень интересным образом. Перед ним вырыли очень большую яму, в которую бросили: шесть телок, две коровы, неизвестное истории количество других животных, и несколько мешков сахара. Такой органический метод дал результат, как мы видим — дуб «цветет и пахнет». А еще носит имя Максима Зализняка. Считается, что под ним проходили все важнейшие советы гайдамаков.
Последний «экспонат», который мы увидели в этот день — озеро, возле которого Петр Чайковский написал «Танец лебедей», а уже потом — знаменитый балет «Лебединое озеро». Лебедей в этом озере сейчас, правда, нет. Есть только лягушки. Зато много, и поют они на разные голоса и очень красиво. Для тех, кто не верит в красоту лягушачьего пения — еще один повод посетить Черкасщину.
Нас привезли в эти места принимать посвящение в казачество. Изюминка экскурсий по Холодному Яру: сначала групповая клятва — на верность Украине, а потом индивидуальное посвящение. По одному желающие подходили к есаулу, и он звонким голосом спрашивал у каждого: «В Бога веришь?» и «Водку пьешь?» Все с разными степенями уверенности отвечали «да» и выпивали рюмку самогона с сабли. Процесс, кстати, нуждающийся в определенной акробатической способности и тренировке. Завершалось посвящение троекратным поцелуем с разлапистыми усами есаула.
ХАТА НА КРАЮ СЕЛА
Ознакомившись с местами казацкой славы, мы перешли к местам славы литературной. На Черкасщине, в селе Моринцы, родился Тарас Григорьевич Шевченко. Дом, в котором произошло это историческое событие, конечно же, не сохранился. Уже в конце прошлого века его отстроили на том же самом месте, где он стоял когда-то, а рядом отстроили хату дедушки Тараса. Между этими двумя сооружениями стоит памятник Кобзарю, напротив — общеобразовательная школа. О самом доме Тараса написать особо нечего — дом как дом, внутри пахнет чернобрывцами и другими травами, окна маленькие, да и в двери, не наклонив головы, не войдешь. Гораздо интереснее двор, потому что дом — только копия, а земля та же. Сняла обувь, походила босиком. На экскурсию в Моринцы как раз приехали школьники из Обухова. Дети были в восторге. Почему им так здесь понравилось? «Потому что здесь все о Тарасе говорят», — объяснила Елена Даниленко. Вот такое любопытство у младшего поколения к классикам.
Из Моринцев мы направились в Кереловку, где прошло детство Шевченко. Сейчас село так и называется — Шевченково. На месте, где стоял дом его родителей, сегодня музей. За музеем — тропинка к могиле матери. Екатерина Бойко завещала похоронить ее именно у дома, а не на кладбище. «Чтобы дети не забывали моей могилы, чтобы приходили сюда поплакать о своей сиротской судьбе». Дети и действительно приходили, как свидетельствуют стихи Тараса. Стоит на могиле украинский крест с круглыми концами, над могилой — куст калины. Тот самый, что посадили сразу после погребения Екатерины. Тихо, только птички щебечут, и очень красиво. Могила стоит над оврагом, за которым — воспетый пруд. Вся эта земля принадлежала Шевченко. Не удивляйтесь, что у крепостных было так много земли. Секрет в том, что вся эта земля была непахотная, то есть, не имела ценности. Пахотной же земли у крепостного Григория Шевченко было очень мало.
От могилы мы пошли в музей. Опять же быт и одежда того времени, фотографии и рисунки, скамья и стол из дома Шевченко... И, конечно же, как и в музее Хмельницкого, портреты любимых женщин. А также множество фотографий потомков Тараса по братьям и сестрам. Их только в Шевченково проживает около 300. Внимание привлекает камень с могилы отца, надпись на котором делал сам Тарас. И портрет Кобзаря, вышитый гладью. Очень, кстати, удачный — Шевченко на нем как живой. Некоторые впечатлительные журналистки даже утверждали, что он, как Джоконда, следит за ними глазами.
Хата Григория Шевченко находилась на краю села. И почти за селом стоит дом дьяка, которому Тарас носил воду, подслушивая «науку». Дом сохранился. Но в него не пускают никого — накрыли сверху специальным зданием с большими окнами, через которые и можно рассмотреть собственно хату — под соломенной стрихой, белую, маленькую, опять же с маленькими дверями и окнами. Последняя «детская» веха в жизни Шевченко на Черкасщине — работа казачком у господина Энгельгарда. Дом такого известного господина сохранился, кроме него сохранилась мельница, у которой 13-летний Тарас пас ягнят, и дуб, в котором он прятал свои первые рисунки.
«БЕЙ ВРАГА НА СЛАВУ!»
Следующая остановка — Корсунь-Шевченковский. Сначала нас повели в Корсуньский исторический музей, где можно было увидеть все, от костей мамонтов до атрибутики оранжевой революции включительно, со старинным пианино и портретами ударников социалистического труда. А также рамку для фотографий, изготовленную из пуль периода Первой мировой войны — более оригинальной рамки для фотографий мне еще не приходилось видеть...
Далее — музей Корсунь- Шевченковской битвы. Расположен во дворце, основанном в 1787—1789 годах, и достроенный князем Лопухиным уже в 30—40 годах ХIХ века. В результате такого перерыва в строительстве получаем специфический стиль: русский романтизм с неоготикой. Экскурсовод объяснила, что они пытались как можно точнее, полнее и ярче показать не только советских воинов, но и неприятеля. «Люди как люди. Это же надо...», — удивилась коллега из Полтавы, увидев фотографии немецких командиров. Командиры и действительно были на удивление симпатичны. Не все, конечно.
А вот и фотографии «наших». И не только фотографии, но и личные вещи. Например, «майка подпольщика О. Мищенко со следами крови и пыток, которую он за день до казни передал из тюрьмы своей матери». Аккуратно сложенная дырявая и окровавленная серая футболка с воротничком. Жуткий экспонат. Или отрывок письма, начинающийся словами: «Дорогая мамочка!...» А рядом «извещение» о гибели этого солдата, доставленное его матери, возможно, даже одновременно с этим письмом...
Ложка-вилка: два в одном. Большие и неудобные ложка с вилкой соединены одним винтиком. Вышитая сорочка девушки, которая пекла хлеб для одной из стрелковых дивизий. Деревянные дорожные шахматы — доска превращается в трубочку. Полное снаряжение солдат обеих армий. Опять же, о ложке. На большой железной ложке мелко и красиво выгравированы названия всех населенных пунктов, в которых побывал ее хозяин. «Эта ложка побывала в западных областях Украины, Финляндии, Бесарабии, Тернополе, Проскуратове, Житомире...» и еще в нескольких десятках населенных пунктов. Еще интересный экспонат — курительная трубка из янтаря, сделанная в форме куриной лапки.
Далее — огромный зал, в котором когда-то танцевали князья, а сейчас все стены завешены советскими агитационными плакатами и их немецкими «братьями- близнецами». «Бей так: что ни снаряд, то танк!», «Бей врага на славу!», «Наполеон потерпел поражение, то же будет и с зазнавшимся Гитлером!». Под этим — рисунок: карикатура на Гитлера, от которого отражается тень Наполеона, падает под советскими ударами.
А вокруг музея, то есть дворца — большой и очень красивый парк. Весной в нем цветет сирень, и летом здесь также очень приятно.
НА ТАРАСОВОЙ ГОРЕ
И вот мы в Каневе, на Чернечей горе. В последние годы своей жизни Шевченко мечтал жить в Каневе, эта мечта была даже больше похожа на грезы. И последние слова, которые он сказал в своей жизни, были: «В Канев!» После довольно длительных мытарств, его тело все же похоронили на Чернечей горе.
Тарасовая гора начинается с могилы Ивана Ядловского. Этот человек ухаживал за могилой Шевченко на Чернечей горе со дня ее создания, с 1884 года, до собственной смерти — 1933 года. Могила Ядловского стоит на распутье трех дорог, одна из которых ведет к Тарасовой горнице. Это первый народный музей Тараса Шевченко. Создавался он преимущественно из подарков уважаемых людей. Например, Иван Репин нарисовал портрет Шевченко специально для этого музея. Вообще сам музей — обычная хата (обычная для позапрошлого века), на стенах развешены венки, в разные времена снятые с могилы Шевченко. На столе лежит книга впечатлений, «отзывов и предложений», начатая еще в 1893 году. Сегодня она насчитывает уже несколько томов, но когда-то первая запись в ней сделана композитором Николаем Лысенко. И опять же запах чернобрывцев.
Поднимаемся на могилу Шевченко. С нее видно и Днепр, и кручи... Много венков, много людей...
ОХОТНИКИ ЗА МАМОНТАМИ
Местный историк и краевед Михаил Ищенко рассказал нам еще несколько интересных историй. Первая — о мамонтах. Недалеко от Канева обнаружено поселение первобытных охотников за мамонтами. Охотники были очень ловкие и работящие, ведь на территории их пяти домов нашли 44 черепа мамонтов. Причем, сами дома были построены именно на этих черепах. Четыре черепа на дом, стены и потолки крепились на бивнях, и еще один череп выполнял роль входа и гостиную. Одним словом, так просто эту архитектуру не представить. Первый раскопанный дом забрали в Киевский палеонтологический музей, он воспроизведен в музеях Парижа и Нью-Йорка. Но возникла идея устроить музей охотников за мамонтами под открытым небом. То есть, поставить все пять домов и другие находки на свежем воздухе и показывать их туристам. На это даже было выделено финансирование. Но идея родилась уже во времена перестройки и умерла вместе с Советским Союзом. Сегодня о ней вспомнили и будут снова пытаться воплотить в жизнь.
Там же, на горе, Михаил Ищенко рассказал нам драматичную историю Олексы Гирныка, который осуществил акт самосожжения из-за любви к Украине и гнева к ее угнетателям. 21 января 1978 года в знак протеста и в честь годовщины провозглашения УНР, этот человек пришел ночью на Чернечую гору, сбросил с нее массу листовок, в которых говорилось о печальной судьбе Украины, вылил на себя 4 литра бензина, поднес к сердцу зажигалку (она хранится у господина Ищенко и он демонстрирует ее всем желающим) и зажег. Потом сделал (уже пылая) небольшой круг — хотел посмотреть на Днепр — и упал... Его сын сейчас — народный депутат, а Михаил Ищенко написал об Олексе Гирнике книгу. ***
Как вы понимаете, на этом перечне не иссякает историко-культурный потенциал Черкасщины. В «золотую подкову» планируют включить уманскую Софиевку и еще несколько объектов. Сейчас проект «Золотая подкова Черкасщины» добивается утверждения на государственном уровне. «За этой программой мы видим большое будущее с точки зрения духовности и с точки зрения экономики, — рассказывает первый заместитель председателя областной госадминистрации Николай Лисук, — Понятно, что на данном этапе у нас есть две главные проблемы — отсутствие информации и неразвитая инфраструктура. Да, гостиницы и базы отдыха есть, но качество их еще недостаточно высокое. Одной природой мы не обеспечим то развитие туризма, на которое рассчитываем. На данном этапе идут переговоры с инвесторами, как заграничными, так и украинскими. И есть уже несколько серьезных договоренностей, но они начнут действовать только тогда, когда программа будет принята на государственном уровне». Деньги пойдут на развитие туристической инфраструктуры и «сгущение» черкасского колорита. То есть, восстановление промыслов, быта прошлых веков, создание еще нескольких музеев — проектов много.
Что касается сегодняшнего дня, то к огромному наплыву туристов Черкасщина, конечно, не готова. Но вы можете съездить. Остановиться в каком-то из больших городов, или снять угол у кого-то из сельских жителей. Заказать себе экскурсию, или путешествовать самому. В любом случае, одна природа «неперспективных» районов стоит того, чтобы ее увидеть.
day.kiev.ua |
